В России отметили 78-ю годовщину Победы в Великой Отечественной войне. Свой вклад в победу над врагом внесли и прокурорско-следственные работники. О деятельности военных прокуроров столичного гарнизона рассказал военный прокурор 231-й военной прокуратуры гарнизона полковник юстиции Виталий Юшин.
В первый день войны, 22 июня 1941 года, вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении».
В соответствии с ним, в частности, работа органов прокуратуры в кратчайшие сроки перестраивалась на военный лад.
Осенью 1941 года критическая обстановка сложилась на Западном фронте. Немцы рвались к Москве. По воспоминаниям современников, в столице и рядом с ней бродили сотни дезертиров, грабителей, мародеров, диверсантов. С этим надо было что-то делать.
К этому времени все городские прокуратуры были преобразованы в военные прокуратуры районов Москвы, городские суды - в военные трибуналы. Руководителями этих органов назначали кадровых военных юристов. Им подчинялась система районных комендатур, усиленная армейскими подразделениями.
В короткие сроки удалось навести порядок, обеспечить наказание преступников, выявить провокаторов, диверсантов, дезертиров и мародеров. Это позволило стабилизировать оперативный тыл обороны Москвы.
Военным комендатурам подчинялись милиция и военкоматы. При районных военных комиссариатах образовывались военные комендатурыс приданием каждой по истребительной роте. Истребительные отряды реагировали на вызовы при разграблении квартир эвакуированных, участвовали в задержании уличенных в грабежах.
Была экстренно реорганизована военная прокуратура Московского гарнизона. Ее штат составил 23 человека, в том числе пять прокурорских работников и десять следователей.
С августа 1941 года временное исполнение обязанностей военного прокурора Московского гарнизона было возложено на А.С. Агалакова. Он был активным участником гражданской войны, воевал в Красной армии. Работал в большевистском подполье в Сибири. После гражданской войны участвовал в ликвидации бандитизма на Урале в составе чрезвычайной комиссии Челябинского губчека, служил уполномоченным ОГПУ, начальником контрразведки.
Перед войной он служил помощником военного прокурора Западного особого военного округа (Минск). В апреле 1941 года его назначили на должность замвоенного прокурора Московского гарнизона, а с августа 1941 года он возглавил гарнизонную военную прокуратуру.
Война потребовала от военных прокуроров и следователей Московского гарнизона напряжения всех сил и средств. 25 сентября 1941 года за прокурорскими и следственными работниками были закреплены конкретные воинские части. Временные военные прокуратуры Московского гарнизона были организованы в Подольске, Серпухове, Тушино, Химках, Волоколамске, на станции Павшино.
С 20 октября 1941 года все сотрудники военной прокуратуры были переведены на казарменное положение. В это время враг стоял в нескольких десятках километров от столицы. Был издан приказ № 95 по военной прокуратуре гарнизона. В нем отмечалось, что «никто (из сотрудников) не имеет право ни на одну минуту отлучаться без разрешения своего непосредственного начальника». «За всякие случаи самовольной отлучки буду строго взыскивать вплоть до предания суду военного трибунала», - говорилось в приказе А.С. Агалакова.
В ноябре того же года решением военного совета Московского военного округа численность прокурорских работников военной прокуратуры Мосгарнизона была увеличена до 15 офицеров, а следователей - до 25.
Ярким примером беззаветного служения своему Отечеству является битва за Москву, в ходе которой семьдесят два работника военных прокуратур погибли и пропали без вести, всего одиннадцать военных прокуроров и следователей смогли с боями пробиться из окружения либо позже были обнаружены в госпиталях с тяжелыми ранениями, а четверо – не имея возможности прорваться через линию фронта, в дальнейшем воевали в партизанских отрядах.
До сих пор нет никаких сведений о судьбе более сорока героев, а история десяти документирована лишь трофейными гитлеровскими документами о пребывании в нацистских лагерях военнопленных. Сохранилась статистика работы прокурорско-следственного состава Московского гарнизона. В декабре 1941 года 59% уголовных дел были расследованы в течение суток, а 27% - от 2 до 5 дней. По представлениям военного прокурора Московского гарнизона только в декабре комендатурой города и органами НКВД были задержаны 3940 лиц, уклонившихся от военной службы, 403 дезертира, 5443 военнослужащих, отставших от своих частей и не имеющих документов. В том же месяце военным трибуналом осуждены за дезертирство 445 человек, в январе 1942 года – 1012.
Военная прокуратура Московского гарнизона осуществляла надзор за исполнением законов при рассмотрении уголовных дел в военных трибуналах, чтобы предотвратить случаи излишне строгих мер наказания в отношении тех, кто растерялся в условиях боевой обстановки и вследствие этого совершил преступление.
Таким давали возможность искупить свою вину перед Родиной в боях с врагом. Так, статья 28 Уголовного кодекса разрешала отсрочивать исполнение приговоров до окончания войны. Часть осужденных, согласно этому положению, получали возможность, проявив себя в бою, искупить свою вину и освободиться от наказания со снятием судимости.
На военную прокуратуру, кроме основных функций, были возложены ранее несвойственные ей задачи. Она фактически контролировала выполнение всеми должностными лицами и красноармейцами постановлений Государственного Комитета Обороны, приказов Верховного главнокомандующего и народного комиссара обороны. Это касалось вопросов исполнения боевых приказов, осуществления боевых операций, своевременного снабжения войск всем необходимым, эвакуации мирного населения из прифронтовой зоны, возведения оборонительных сооружений, и даже сбора и учета трофейного имущества.
Приказом Верховного главнокомандующего И.В. Сталина от 16 августа 1941 года командованию предоставлялось право расстреливать на поле боя трусов, паникеров и других нарушителей правопорядка. Военные прокуроры надзирали, в том числе за исполнением и этого приказа.
Они также принимали непосредственное участие в расследовании уголовных дел, находящихся в производстве следователей органов контрразведки и военных дознавателей. Органам дознания приказом Наркома обороны СССР №357 от 1942 года были переданы для расследования такие преступления, как побег с поля боя, дезертирство, растрата военного имущества, преступные нарушения уставных правил караульной службы.
В мае 1942 года военным прокурором Московского гарнизона был назначен полковник юстиции Д.В. Васильев. Он тоже в свое время участвовал в гражданской войне, был контужен. Обучался в Академии Генштаба, в 1925 году перешел на следственную работу. Работал следователем по важнейшим делам прокуратуры Союза CCP, прокурором корпуса, помощником военного прокурора Черноморского флота. В марте 1941 года был назначен заместителем военного прокурора Московского военного округа.
Под началом Д.В. Васильева военная прокуратура, отстаивая законность, прекратила значительное количество необоснованно возбужденных уголовных дел (согласно статистике - до 40%). Сроки расследования уголовных дел по-прежнему были минимальны. Нагрузка на одного следователя в среднем составляла около десяти уголовных дел.
По оценке командования, в целом органы военной прокуратуры в годы Великой Отечественной войны полностью оправдали свое предназначение как органа обеспечения правопорядка среди военнослужащих. За ратную деятельность и боевые заслуги 1807 военных прокуроров и следователей были награждены орденами и медалями. Одиннадцать Героев Советского Союза проходили службу в органах военной прокуратуры в послевоенное время. Многие военные прокуроры и следователи не дождались Победы.
По данным Главной военной прокуратуры, в годы Великой Отечественной войны безвозвратные потери прокурорско-следственных работников составили почти две тысячи человек.
В июне 2018 года Совет региональной общественной организации ветеранов Главной военной прокуратуры инициировал установку памятника прокурорско-следственным работникам – участникам Великой Отечественной войны.
Монумент «Военным прокурорам и следователям Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» символизирует доблесть и отвагу, проявленные офицерами военной юстиции при исполнении воинского и профессионального долга на полях сражений Великой Отечественной войны, и увековечивает подвиг погибших. В числе героев, чей образ увековечен в бронзе, особо выделяется судьба Алексея Ивановича Муругова, исполнявшего обязанности прокурора города Москвы в июле 1938 года – июне 1940 года, и ушедшего добровольцем на фронт в самом начале войны. Будучи назначенным на должность военного прокурора 242 стрелковой дивизии военный юрист 2 ранга Муругов вместе с войсками в октябре 1941 года доблестно сражался с врагом и попал в окружение под Вязьмой.
В одном из боев, получив тяжелое ранение, без ноги он был захвачен в плен и помещен в концлагерь «Маутхаузен». В течение почти двух лет Муругов, являясь инвалидом, проводил агитацию среди военнопленных, инициировал акции неповиновения, организовывал побеги, выявлял и ликвидировал изменников Родины и провокаторов.
В мае 1943 года из-за предательства Муругов вместе с другим лидерами подполья был помещен в зондерблок № 20, где подвергся изощренным пыткам, истязаниям и издевательствам. Не выдав своих товарищей, Муругов был зверски казнен – заживо сожжен в печи лагерного крематория.
Подвиг Алексея Ивановича для всех поколений военных прокуроров и следователей является примером беззаветной любви к своей Родине, служения интересам Отечества, стремления жить, бороться и побеждать.
Виталий Юшин
